Теория и практика трансактного анализа Эрика Берна хорошо описывает и объясняет социальное взаимодействие между людьми, в особенности семейные драмы, ссоры и конфликты, сложности внутрисемейных отношений. Ситуация отца, исключенного из жизни ребенка после развода с бывшей, когда тот вынужден умолять мать дать ему увидеться с ребенком на несколько часов хотя бы раз в неделю или в месяц, во многом можно объяснить игрой «Хитрость» в которую бывшая супруга вовлекает бывшего супруга, мстительно отыгрывая на нем свои агрессивные позывы.
В этой игре будут два участника: Мать и Отец. Ребенок, которого они «делят», в игре не участвует, но создает для этой игры необходимые условия, позволяющие матери манипулировать отцом ребенка, поскольку мать владеет полнотой опеки над ребенком. Государство, в лице органов опеки и суда, позволяют матери занимать такую позицию по-умолчанию и тому определению, что мать, несомненно, более значимая и любимая фигура для ребенка, а отец, если хочет встречаться со своим ребенком, должен согласовывать свои действия с нею, искать компромиссы и договариваться.
То есть ребенок и общество в лице своих институтов, органов опеки и суда, образуют необходимый контекст того, чтобы игра состоялась.
Сюжет игры такой:
1. Мать может творить любое непотребство — в ситуации групповой терапии что-то уронить, разбить, порвать лист бумаги и т.п., в реальной ситуации — не давать встречаться с ребенком, оскорблять бывшего, Отца и членов его семьи, ограничивать места и продолжительность встреч, запрещать и ограничивать разными способами.
2. Отец чувствует нарастающий гнев, но понимает, что если он его выразит и как-то проявит, покажет свой гнев, тогда бывшая, Мать одержит верх и не даст ребенка (возможные варианты также включают — вызовет милицию, опеку, судебных приставов, соседей и т.д.), поэтому должен «проглотить обиду» и «сесть на место», думая при этом — какой он благородный и правильный, то есть, что он выиграл.
3. После совершения непотребства и отсутствия реакции со стороны Отца, Мать произносит фразу:
— Извините, я просто в отчаянии!
Либо любую другую, но по форме оправдания, извинения, какого-нибудь (любого) объяснения, например, это могут быть еще такие фразы:
— Мне было так тяжело!
— У меня такой накал!
— Я плохо себя чувствую!
и тому подобное.
4. Отец что-нибудь бормочет:
— Ничего страшного, пустяки.
тогда это усиливает ему иллюзию выигрыша.
Эта игра устраивает обе стороны — Мать исполнена радости и удовольствия, сияя от перепол¬няю-щего наслаждения победой, отыграв и дав волю своей анальной агрессии, к тому же, её извине-ния приняты, она прощена, получая тем самым еще и моральное удовлетворение, своеобразное «прощение грехов».
С другой стороны, Отец получает награду в виде контроля над своими эмоциями, своим гневом, переживая ситуацию бесконечного самообладания. Его моральный выигрыш в том, что это так благородно и достойно, «по-мужски», «ради ребенка».
В итоге, оба и атакующая, «беспредельщица» Мать и толерантный, «всепрощающий» Отец получают минимум по 2 выигрыша каждый, извлекают пользу из сложившейся трудной ситуации. Говоря терминами трансактного анализа, Взрослый и Родитель обоих получают свою выгоду.
Такая игра может вестись вечно, бесконечно удовлетворяя обе стороны. В ней обязательно кто-то должен победить, и Мать, которая атакует, хочет и стремится к победе, в реальной ситуации опеки над ребенком и поддержки общества, получает победу всегда и гарантированно! Другой вопрос, готов ли терпеть Отец эту садистическую игру матери, так складывающиеся, во многом мазохистические для него отношения..