«Представьте себе группу счастливых идиотов, занятых работой. Они таскают кирпичи в чистом поле. Как только они сложат все кирпичи на одном конце поля, сразу начинают переносить их на противоположный конец. Это продолжается без остановки, и каждый день, год за годом они делают одно и то же. Однажды один из идиотов останавливается достаточно надолго, чтобы задуматься о том, что он делает. Он хочет знать, какова цель перетаскивания кирпичей. И с этого момента он уже не так сильно, как раньше, доволен своим занятием.

Я идиот, который хочет знать, зачем он таскает кирпичи».

Эти слова из предсмертной записки, по сути, точно ложатся в фабулу фильма, в котором главный герой тотально потерял смысл своей жизни и дошел до той грани, когда бессмысленность его работы обнажилась с особым цинизмом. Даже большим, он обнаруживает, что фактически человеческая жизнь с точки зрения работы — ничего не значит, обесценена, поскольку смерть отдельного человека ничего не значит для крупной организации (в фильме — смерти в результате технической неисправности в машине) и, до определенного порога смертей, исправление неисправности является экономически нецелесообразным и его дешевле просто игнорировать и не замечать, «закрывая» глаза.

Вся система общества потребления основывается на принципе товара, вещи — товаром является все, что можно продать, в том числе и люди, люди — такие же вещи, товар, инструмент для создания других вещей. Герой принял правила игры (куда же ему деваться) и дошел в этой игре до «финальной черты» — обустроил свою жизнь и жилище по-модному, по образцу жизни из рекламных проспектов.

Но такая оболочка не принесла содержания, жизнь осталась пустой, лишенной смысла, даже достигнув потребительской цели, «вершины смысла» общества потребления.  В окружении вещей из каталогов, жизнь главного героя превратилась в еще один рекламный каталог!

Появление Тейлора как воплощение защитной реакции расщепления, диссоциации личности главного героя позволило избежать суицида и, проработав проблемное поле собственной жизни, позволило найти новые смыслы, открыть жизнь заново. Такое открытие реальности и собственной жизни стало возможным с качественно, кардинально иного взгляда, ведь весь образ и поведение Тейлора было или стало полной противоположностью себе прежнему героя.   Затем между ними развернется буквально эпическая битва за настоящее, кто будет в нем править и какая из субличностей победит.

Хорошо, но как выбраться из этой жизни, в которой ты внезапно понял, что 30 лет был просто вещью в бессмысленном круговороте вещей в природе?

Как снова начать чувствовать хоть что-то, если стал «живым трупом», ходячим зомби, который и не спит и не бодрствует, находясь в стабильно постоянном состоянии сумеречного сознания?

Как в песне поется «вечно  молодой и вечно пьяный»?

И тут мы, волшебным образом, возвращаемся к собственной телесности и к боли. Герой открывает свою телесность, как проекцию своего «Я», своей субъектности. Он обнаруживает, что испытывая боль он снова может чувствовать, ощущать самого себя и, тем самым, перестает быть вещью, открывает самого себя.

«Я прежде всего телесно» (З.Фрейд, «Я и Оно»), но тело — это та грань, граница или поверхность, отделяющая внешний мир от внутреннего, от психики. В соответствии с этим, Я во внутреннем пространстве психического есть проекция тела, а поэтому, прежде всего, есть самоощущение, ощущение себя. Эти телесные ощущения и есть наше Я, то, как мы его ощущаем.

Такую практику себя, как практику открытия своей субъектности, отделения своего существования из жизни вещи, герой превращает в регулярный, еженедельный ритуал избиения себя и других, в бои бойцовского клуба.

Эти избиения нужны были для осознания своего «Я», чтобы осознание себя стало стабильной частью своей реальной жизни, жизни, в которой нас так и норовят превратить в вещь, в автомат для удовлетворения чуждой нам, не нашей воли.