Прошедшее свидание с сыном омрачилось рядом событий, в первом я стал свидетелем формирования негативной само-обвиняющей установки у ребенка, второе — опровергло восприятие материнского всемогущества и власти. Интересно, что мне накануне встречи, этой же ночью, под утро, снился дважды один и тот же сон-кошмар : сын в возрасте 2 лет (еще младенец) выползал из оконной рамы и вот-вот готов был выпасть из окна, первый раз я просто проснулся от страха, когда он уже наполовину вылез, во второй я уже тянул его за ноги обратно – хоть какой-то прогресс и надежда на спасение.
Мы играли в преступника и полицейского, порой менялись ролями, но в основном роль полицейского доставалась мне, а роль преступника — сыну. Без меня, за прошедшую неделю, в мельчайших деталях было построено здание полицейского участка из подаренного мною ранее конструктора, сын показал, как работает механизм подрыва стены тюремной камеры с помощью кирпича-бомбы. В этот раз он стал бояться полиции, страх выразился в эпизоде, когда он тихо, шепотом озвучил следующую, страшную установку: «Я всем делаю вред, всегда».
Раньше я только читал о том, что дети часто берут на себя несуществующую вину и боялся с этим столкнуться, теперь столкнулся в жизни и увидел сам как это проговаривалось моим собственным сыном полушепотом и самое страшное, что абсолютизировалось с использованием слов «всем», «всегда». Казалось я еще не избавился от ночного кошмара и он каким-то образом вторгался в реальность.
Конечно, я сразу постарался успокоить ребенка: «Это неправда, все тебя любят, и мама и папа тебя любят, и всегда будут любить». После этого, может быть по прошествии некоторой паузы, я принялся дальше успокаивать сына, живописуя, чем мы будем заниматься вместе, как я возьму его к себе, будем играть в игровые приставки, будем гулять. Сын выразил сомнение в этом, сказав, что мама же не отпускает, я сказал, что это ничего, когда-нибудь отпустит, может быть уже этим летом. Тогда он убежал на кухню и задал этот вопрос своей маме: «Мама, почему ты не отпускаешь нас с папой гулять?», услышал в ответ ставший уже привычным: «Ты же болеешь, выздоровеешь, пойдем вместе гулять».
Ребенок и вправду болел в этот день, я подтвердил, что мама права и больному гулять опасно, когда сын вернулся. Внезапно он сказал: «Она меня бьет», я опешил, не веря услышанному и озадаченный такой реакцией.
Сейчас, я полагаю, эта фраза несет смысловое значение выражения чувства боли и обиды — ребенок еще не знает, как выразить свои эмоции, которые получаются теми же, что и боль физическая, эмоционально испытываются и проживаются. Поэтому и называется та причина, с которой ребенок успел познакомиться, узнать (скорее в садике, нежели дома, там частенько дети друг с другом дерутся, бьют друг дружку). Озвучивается знакомая причина, вызывающая это состояние.
В очередной раз, устами ребенка глаголет истина, истина обнажилась в своей голой правде — мать действительно доставляет боль не только мне как отцу, ограниченному в своих правах видеться и общаться со своим родным сыном, но и своему ребенку, бьет прямо по сердцу и эта боль становится только сильнее — ребенок начинает ее осознавать.
А это означает конец материнскому всемогуществу и власти, ребенок начинает понимать, что он уже не только игрушка в руках матери, он начинает чувствовать и ощущать боль, боль словно она его бьет.
P.S. Нельзя отрицать и возможность реального инцидента с матерью — вероятно, причем совсем недавно, мать сорвалась, накричала на сына и отшлепать его.