Хотел бы вернуться к сказке о «Спящей красавице», в ней так много архетипических тем, которые ключевые в жизни каждого и к которым каждый неизбежно возвращается снова и снова в бесконечном неврозе навязчивого повторения. Красавица, восставшая из гроба — это, облупленный от наносного, обнаженный, Ужас рождения, травма рождения, появления на свет, покидание, ставшего уже привычным, состояния покоя и умиротворения ради непонятно чего, неизвестности.
Интересно, из гроба (как и при рождении) красавица появляется не по своей воле, под влиянием внешних обстоятельств, ее пугает страх неизвестности и сама эта внешняя агрессия. В сказке «проходящий мимо», можно сказать случайный, принц запускает цепочку процесса второго рождения, программу которого заложила, буквально как мину замедленного действия («поставила на счетчик») добрая фея — часы тикали, до тикали до 100 лет и теперь нажатие на губы красавицы (в сказке, в форме поцелую произвольного принца), как на кнопку, запускает механизм реакции приводящей в итоге к открытия крышки гроба и оживлению красавицы, появлению ее во внешнем мире как активного, действующего лица (вместо пассивной роли трупа в гробе).
Тема гроба не раз и не два появляется в культуре народов, человечества. Вампиры спят в гробу. Зомби восстают из гроба. С гробом связана даже тема развития научного знания — естественнонаучные исследования в области анабиоза*. Фантазии на тему будущего, полеты в космос (фильм «Прометей»), связаны с погружением в анабиоз – в форме погружения, буквально, в стеклянный гроб (сравним — точно из сказки, гроб был хрустальный) и выходом из него при достижении цели путешествия.
В.Я.Пропп связывает образование волшебных сказок с двумя тематическими циклами: обряда инициации и представлениями о смерти. В его исследованиях все опять же непротиворечиво вращается вокруг гроба. Складывается впечатление, что гроб — символ начала и конца, неявно занимает в жизни человека одно из центральных мест.
*Анабиоз — состояние живого организма, при котором жизненные процессы (обмен веществ и др.) настолько замедлены, что отсутствуют все видимые проявления жизни