Во время воскресной встречи с сыном продолжали, как и в прошлый раз, играть в преступника. Мне была назначена традиционно отцовская, наказующующая роль полицейского, Тима играл преступника, который постоянно сбегал, избегал наказания. Еженедельные четырехчасовые встречи и последующее недельное отсутствие оставляют сыну чувство некоторого неудовлетворения и загадки. Куда спрашивается он уходит вместо того, чтобы сидеть и играть?
Вместе с тем дефицит отца на общем фоне постоянства матери, ее постоянного присутствия и доступности, создает определенную напряженность, дают заряд для роста, психического развития и взросления. Это как течение воды, ее движение начинается, когда в одном месте ее много, а в другом ее нет, дефицит.
Потом, те отцовские реакции, которые остаются ребенку после встречи, те игры, в которые они совместно играли, являются прекрасным материалом для самостоятельного моделирования, повторения, закрепления, отыгрывания самим. Пропуская через себя модель отца, сын развивает механизм идентификации, идентификации себя с отцом.
Тем более велик соблазн такой идентификации для ребенка на фоне дефицита отца в неполных семьях. Отсутствие одной из значимых фигур на фоне постоянства другой создает желание занять отсутствующую роль.
Между тем, после развода, между супругами долгое время сохраняются, в лучшем случае, напряженные отношения. Тревога и страх от фигуры отца может подкрепляться агрессией матери, ее негативным отношением к бывшему супругу, это отношение может не быть выраженным в словах, быть невербальным, но как губка впитываться ребенком. Поэтому наказующая, устрашающая функция отца, вне зависимости проявляется она как-либо или нет с его стороны, заметно усилена в неполной семье, когда ребенок живет с матерью.
Отец может проявлять исключительно нежные чувства по отношению к своему ребенку, однако в силу сложившейся полярности ситуации ему неизбежно и закономерно будет определена наказующая и устрашающая роль верховного судьи. Это не плохо, такая роль вполне традиционна и естественна. Отец постоянно отсутствует испокон веков, его роль добытчика обязывает его уходить на охоту или на работу, на короткое время возвращаться с добычей домой, зализывать раны, восстанавливать силы и снова уходить во внешний мир. Во время этих коротких встреч дети получают свою порцию внимания и любви отца, снимается фрустрирующая их тревога и страх.
Поэтому, я считаю периодичность встреч с отцом раз в неделю — оптимальной для сохранения психического здоровья ребенка: отец должен видеть ребенка, играть и общаться с ним, снимать накопившуюся за это время тревожность.
P.S. Через 20 минут после моего прихода, Тима приказал мне закрыть глаза и спрятал шарик.
— Не подглядывай, не подглядывай, подглядывай!
— И где шарик? — спросил я
— Он, он.. убежал от тебя. Расстроился на тебя. Боится тебя.
— Почему?
— Ну, я не знаю.