Вчера, встречался с сыном, все прошло достаточно ровно, впрочем был один приятный и один неприятный момент.
Приятный в том, что после продолжительного перерыва, ребенок снова выбежал к радостным криком «Папа пришел» в коридор, в мои объятия.
Неприятный в том, что когда я уже прощался и уходил, сын спросил: «Когда мы с тобой погуляем?» и на лице была такая безысходная безнадежность
и беспомощность, что поселилась теперь у меня внутри и не дает мне покоя.

«Как же мы пойдем гулять, тебя же мама не пускает» — что я еще мог сказать,
по суду прописаны встречи в ее квартире, выпросить прогулку ни я ни сын не смогли, хотя каждую встречу пытаемся, встречая от этой «доброй» и значимой в нашей жизни фигуры, его матери деликатное: «Мы погуляем попозже».

В голове крутятся эти три простые слова, и в каждом из них я не нахожу нас с сыном вдвоем: «мы» — это снова мать с сыном, «погуляем» — не из моей теперешней жизни с сыном, «попозже» — после того как я уйду.

Я впадаю благодаря многократному навязчивому повторению этих мыслей в хорошо мне знакомое состояние выученной беспомощности. Сын еще только учится этому состоянию, горько сознавать что этот опыт для него первичен, а значит наложит свою печать, омрачит всю его последующую жизнь.

А что можно сделать? Внимание сужено в одну точку, я не вижу никаких вариантов, я вообще ничего не вижу, одну только точку в которую смотрю, это стресс,  понимаю что в таком состоянии я ничего и не смогу увидеть, пока оно не пройдет.